Задачей настоящего отзыва является оценка содержания текста заключения экспертного совета по философии, социологии и культурологии от 07.07.2008 (возможно, от 7 июня, написано от руки неразборчиво), подписанного председателем экспертного совета В.В. Мироновым, заместителями председателя экспертного совета В.Ф. Левичевой и Г.Х. Шингаровым (далее – Заключение), а также оценка обоснованности содержащегося в этом документе вывода о нецелесообразности положительного решения вопроса включения в Номенклатуру специальностей научных работников, утвержденную Приказом Минпромнауки России от 31 января 2001 г. № 47 (в ред. Приказа Минпромнауки РФ от 26.02.2004 № 58), самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников.
Заключение начинается с некорректной формулировки: «СЛУШАЛИ: Обращение Полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском Федеральном округе А. Коновалова (по поручению)». Автору настоящего заключения известно, что речь идет об обращении[1] Полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском Федеральном округе А.В. Коновалова к Президенту Российской Федерации В.В. Путину[2]. Совершенно очевидно, что заслушивание указанного документа в обозначенной компании является полнм абсурдом. Потому что у столь высокопоставленных государственных должностных лиц нет никакой необходимости в заслушивании их документов на экспертном совете по философии, социологии и культурологии.
Собственно, этот абсурд сразу же задает вполне определенный тон и направленность всему представленному для исследования документу.
В Заключении говорится: «РЕШИЛИ: В настоящее время проблематика, имеющая отношение к теологии, рассматривается в рамках специальности 09.00.13 – религиоведение, философская антропология и философия культуры.
Случаев неоправданной задержки подготовленных по данной тематике диссертаций или отказов в приеме их к защите не отмечалось.
Экспертным советом по философии, социологии и культурологии неоднократно рекомендовались и были утверждены президиумом ВАК диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата философских наук по темам связанным с религиозными концептами».
То, что в рамках специальности 09.00.13 рассматривается «проблематика, имеющая отношение к теологии», не имеет прямого отношения к обсуждаемым вопросам. Указанная проблематика вполне может рассматриваться и в рамках иных специальностей, например психологии (если речь идет о теологических аспектах психологии религии) или юриспруденции (если речь идет об юридических аспектах канонического (религиозного) права).
Вместе с тем, существует круг тем, не относящихся ни к одной из специальностей, по которым сегодня разрешено защищать диссертации и присуждать ученую степень кандидата или доктора наук, предусмотренную государственной системой аттестации научных работников, но при этом относящихся к предмету теологии.
Утверждение о том, что не отмечалось случаев неоправданной задержки диссертаций, подготовленных по «проблематике, имеющей отношение к теологии», или отказов в приеме их к защите, не имеет никакого отношения к обсуждаемому вопросу и не может оцениваться как основательный и убедительный аргумент, подкрепляющий позицию, выраженную в Заключении.
Принятие к защите по философии диссертаций, касавшихся в той или иной мере вопросов теологии, не снимает с повестки дня необходимости и не опровергает правовой возможности создания диссертационных советов по теологии. В Швейцарии, Франции, Германии и многих других странах мира существование диссертационных советов по философии никаким образом не мешает существованию (зачастую со значительно более длительной историей функционирования) диссертационных советов по теологии, не вызывает каких либо противоречий или конфликтов.
Приведенные примеры защищавшихся по философии диссертаций, темы которых в той или иной мере касались вопросов религии, не убедительны и не могут служить сколь бы то ни было значимым аргументом в споре о возможности или, напротив, невозможности введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников. У теологии и философии разные предметы изучения, разные методы и разный научный инструментарий. При этом философия нисколько не более научна в строго научном смысле, чем теология.
Следующее далее в Заключении утверждение: «В 2008 году принят Федеральный закон о государственном признании профессионального религиозного образования. На основании этого закона заканчивающие учебные заведения высшего профессионального религиозного образования получили легитимную возможность преподавать в светских вузах и представлять к защите кандидатские и докторские диссертации» является, с одной стороны, очередной подменой предмета обсуждения, не имея к нему никакого прямого отношения, а с другой стороны – выдает полную некомпетентность авторов Заключения в этом вопросе, полное их непонимание сути внесенных в законодательство Российской Федерации изменений, касающихся государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования в части реализации федеральных государственных образовательных стандартов профессионального образования. Тем более, что это так же не имеет отношения к теме, по которой совету было предложено сделать заключение.
Вообще достойна сожаления сложившаяся в России совершенно нелепая традиция самопредставления себя религиоведами-философами в качестве априорно квалифицированных и компетентных универсалов-юристов. На деле, в подавляющем большинстве случаев их попытки толковать право выдают их не просто некомпетентность, но полное невежество в этих вопросах.
Фактически, основная по сути и по объему аргументация негативной позиции, выраженной в Заключении, изложена в следующем его фрагменте:
«Экспертным советом по философии, социологии и культурологии создавалась комиссия по оценке возможности подготовки нормативных документов, связанных с теологией, из представителей научной общественности, специалистов и экспертов.
На основании анализа документов и мнения комиссии экспертный совет пришел к выводу:
Решение вопроса о научной экспертизе работ по теологической проблематике может быть проведено в рамках расширения номенклатуры специальностей по философским наукам, в частности расширяя специальность 09.00.13. В настоящее время данная специальность включает в себя; религиоведение, философскую антропологию и философию культуры. В связи с этим целесообразно существующую специальность 09.00.13 разделить на:
09.00.00 - философия религии, религиоведение.
09.00.00. - философская антропология, философия культуры».
Анализ приведенного текста позволяет выявить отсутствие прямой корреспонденции данной аргументации сути обсуждаемых вопросов, наличие явных смысловых подмен.
Создание Экспертным советом по философии, социологии и культурологии какой-то комиссии из «представителей научной общественности, специалистов и экспертов», совершенно ни о чем не говорит без точного указания состава этой комиссии, без уточнения, какие именно вопросы она рассматривала и как именно мотивировала те или иные свои выводы.
И потом, что это за разделение на «представителей научной общественности», специалистов и экспертов? Данная текстовая конструкция совершенно определенно свидетельствует, что авторы Заключения разделяют эти категории между собой. Из чего следует вывод, что приглашенные в комиссию «представители научной общественности» не являлись специалистами и экспертами в тех вопросах, которые обсуждались, и что авторы Заключения отдают себе в этом отчет. Но тогда какова ценность мнений таких «представителей научной общественности», если они не разбираются в обсуждаемых вопросах? Или их приглашали для массовости, только затем, чтобы заручиться их поддержкой идеологизированной позиции о «нецелесообразности», с их точки зрения, положительного решения обсуждаемого вопроса? Вряд ли философы и социологи согласились бы с тем, что их дальнейшую научную судьбу стала бы решать абстрактная совокупность «представителей научной общественности» – к примеру, филологической или геолого-минералогической.
Также в процитированном фрагменте не указывается, на каких именно вопросах специализируются приглашавшиеся в указанную комиссию специалисты и эксперты, и по какому признаку проводится разделение между специалистами и экспертами в составе указанной комиссии.
В любом случае, важно, не сколько экспертов и даже не какие эксперты были приглашены, а какие юридические и фактические обоснования легли в основу их выводов. То, что относительно указанной комиссии у специалистов, причастным к публичному обсуждению вопроса о правовой возможности и обоснованности включения в Номенклатуру специальностей научных работников и в соответствующие документы ВАК Минобрнауки России самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников, нет никакой информации, и то, что в анализируемом Заключении не указана аргументация выводов, сделанных этой комиссией, позволяет говорить о весьма высокой вероятности недостоверности приведенной в Заключении информации о создании и работе такой комиссии, либо о заведомой фиктивности ее работы.
Следует отметить, что в Заключении указывается, что эта комиссия рассматривала не вопрос правовой возможности и обоснованности включения в Номенклатуру специальностей научных работников и в соответствующие документы ВАК Минобрнауки России самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников, а вопрос о «возможности подготовки нормативных документов, связанных с теологией». Но этот (во второй формулировке) вопрос не имеет отношения ни к указанному выше письму Полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском Федеральном округе А.В. Коновалова, ни к обсуждаемому вопросу.
Возможность «подготовки нормативных документов, связанных с теологией» обсуждать совершенно бессмысленно без указания субъектов, кому предлагается (предполагается, предусматривается и т.д.) подготовка, и субъектов, кому предлагается утверждение таких документов, без уточнения содержания и статуса таких нормативных документов. Из того, что экспертный совет по философии, социологии и культурологии не имеет возможности готовить такие документы (а принимать не имеет права по своему статусу), совершенно ничего не следует, в частности не следует невозможность подготовки таких документов иными субъектами. И потом, что это за «нормативные документы, связанные с теологией»? Какова их реальная или предполагаемая связь с теологией?
Одним словом, в Заключении обсуждается все что угодно, только не те вопросы, которые и следует обсуждать применительно к дискуссии об ученых степенях по теологии. Убедительные, юридически и фактически обоснованные аргументы, которые закономерно было бы ожидать в такого рода заключении, подменяются на бессодержательные рассуждения на темы, не имеющие никакого отношения к действительной теме обсуждения.
Также не указывается, анализ каких именно документов дал основания экспертному совету сделать такие выводы.
И сам вывод, сделанный в Заключении, так же является ответом на абсолютно посторонний вопрос. Предложение умножить количество философских специальностей не имеет отношения к обсуждению вопроса о правовой возможности и обоснованности введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников, зато очевидным образом демонстрирует необъективность и предвзятость подписантов Заключения, их профессиональную и мировоззренческую ревность к ученым-теологам. Аргументация по существу вопроса здесь подменяется абстрактными и неуместными рассуждениями и предложениями.
Предлагаемая ими в качестве «верного решения» обсуждаемого вопроса «научная экспертиза работ по теологической проблематике в рамках расширения номенклатуры специальностей по философским наукам» является ложной альтернативой, совершенно необоснованным предложением, дублирует известную идею В.В. Миронова[3], не раз уже им озвученную, но от этого не становящуюся убедительной или обоснованной.[4] Отказ в праве защищать диссертации на соискание ученой степени кандидата или доктора теологии под предлогом того, что соискатель может защитить диссертацию по философии, равносилен закрытию диссертационных советов по философии под предлогом того, что соискатели-философы могут защищать диссертации в диссертационных советах по истории или по культурологии.
Адекватность, аутентичность и объективность подходов к изучению христианства, ислама и иудаизма, Библии, Корана и Торы с подчеркнуто нерелигиозных философско-религиоведческих позиций (в подавляющем большинстве случаев это означает либо радикально-секуляристские, либо вообще атеистические позиции) неоднократно подвергалась представителями соответствующих религий и непредвзятыми исследователями обоснованным сомнениям. Посредством расширения специальности по философии эта проблема совершенно не снимается с повестки дня.
Автор настоящего заключения принимал участие (вместе с членом-корреспондентом РАН, д.ю.н., проф. Г.В. Мальцевым) в детальнейшем конституционно-правовом и образовательно-правовом обосновании правовой возможности и необходимости положительного решения вопроса включения в Номенклатуру специальностей научных работников и в соответствующие документы ВАК Минобрнауки России самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников[5]. Сделанные в этом заключении выводы полностью актуальны как сегодня, так и в перспективе, при любых ныне обсуждающихся концепциях развития государственной системы аттестации научных работников. В рамках ныне обсуждающейся концепции укрупнения специальностей научных работников теология также вполне обоснованно могла бы найти свое место (в виде укрупненной самостоятельной специальности).
Считаем необходимым также сделать следующее дополнение, не имеющее непосредственного отношения к анализу представленного заключения, но имеющее отношение к объективной оценке складывающейся ситуации в целом.
Важно отметить, что в научном сообществе д.ф.н. Левичева Валентина Федоровна известна как «специалист в области социологии, социальной философии; тематика исследований – социология молодежи, социология духовной жизни общества»[6]. На сайте Российского государственного гуманитарного университета В.Ф. Левичева обозначена в качестве «ведущего ученого в области модернизации российского общества: общественное сознание и общественное настроение социальных слоев и групп»[7] (наряду с д.ф.н. Ж.Т. Тощенко, известным своей нетерпимостью к Русской Православной Церкви[8]). То есть В.Ф. Левичева не является специалистом в области правового регулирования обсуждаемых вопросов, в области образовательного права и администрирования образования, не является и теологом.
Д.ф.н. Шингаров Георгий Христович занимался критикой буржуазной идеологии и ревизионизма[9], вопросами условных рефлексов[10], вопросами «эмоций в структуре личности»[11], вопросами «физиологии, кибернетики и диалектической логики»[12] и довольно многим другим, но ни одно из направлений его исследований не имеет никакого отношения к теологии, к области правового регулирования обсуждаемых вопросов, к области образовательного права и администрирования образования.
Сказанное напрямую касается и д.ф.н. В.В. Миронова.
Учитывая сказанное, возникает вполне обоснованный вопрос: на каком основании указанные лица, заведомо некомпетентные давать определяющие оценки по вопросам правовой возможности и обоснованности включения в Номенклатуру специальностей научных работников и в соответствующие документы ВАК Минобрнауки России самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников, никогда этими вопросами не занимавшиеся, берутся давать категоричные оценки и указания по этим вопросам? И, главное, на каком основании таким лицам поручается делать такие оценки?
По существу, участие подписантов представленного для анализа заключения в споре по обозначенному вопросу следует рассматривать в контексте определенной их ревности к тем, кого они воспринимают в качестве конкурентов – не только научных, посягающих на то поле, где они с советских еще времен привыкли диктовать свои условия, но, в первую очередь, в качестве противников в области мировоззренческой.
Известный скандал со студентами философского факультета МГУ, устроившими публичную порнографическую вакханалию совокупления в Биологическом музее, не получившими должной оценки со стороны декана этого факультета В.В. Миронова[13], многочисленные выступления В.В. Миронова с некорректными и голословными нападками на Русскую Православную Церковь явились лишь частью длинного ряда фактов, высвечивающих причины и суть мировоззренческого противостояния В.В. Миронова и Русской Православной Церкви. Поэтому еще не раз ожидаемы резкие выпады в адрес Русской Православной Церкви со стороны В.В. Миронова, переносящего мировоззренческий конфликт в область профессиональной деятельности и, тем самым, злоупотребляющего своими должностными полномочиями.
Вывод.
Заключение экспертного совета по философии, социологии и культурологии от 07.07.2008, подписанное председателем экспертного совета В.В. Мироновым, заместителями председателя экспертного совета В.Ф. Левичевой и Г.Х. Шингаровым, не содержит каких-либо юридически и фактически обоснованных и убедительных научных аргументов, подкрепляющих сделанный в этом документе ошибочный вывод о якобы невозможности или нецелесообразности включения в Номенклатуру специальностей научных работников, утвержденную Приказом Минпромнауки России от 31 января 2001 г. № 47 (в ред. Приказа Минпромнауки РФ от 26.02.2004 № 58), и в соответствующие документы ВАК Минобрнауки России самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников.
Вся содержащаяся в этом заключении аргументации выстроена на смысловых подменах, использовании ложных высказываний и манипулятивных приемов. По существу, суть данного Заключения состояла только лишь в том, чтобы просто выразить и транслировать субъективное эмоционально окрашенное несогласие авторов Заключения с положительным решением обозначенного вопроса по мотивам личных предубеждений в отношении религии и религиозных организаций.
Доктор юридических наук, профессор кафедры государственного строительства и права Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, профессор
М.Н. Кузнецов
[1] Данное обращение как раз и касалось вопроса включения в Номенклатуру специальностей научных работников, утвержденную Приказом Минпромнауки России от 31 января 2001 г. № 47 (в ред. Приказа Минпромнауки РФ от 26.02.2004 № 58), и в соответствующие документы ВАК Минобрнауки России самостоятельной специальности «Теология» и введения ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников.
[2] Должности обоих лиц указаны на момент написания обозначенного письма.
[3] См., например справку председателя Экспертного совета ВАК по философии, социологии и культурологии В.В. Миронова по вопросу о возможности введения специальности «Теология» в номенклатуру научных специальностей ВАК. Направлена председателю Высшей аттестационной комиссии академику М.П. Кирпичникову. Дата не указана. Сопровождена в Администрацию Президента Российской Федерации письмом статс-секретаря – заместителя министра образования и науки Российской Федерации Д.В. Ливанова № МОН-П-2678 от 15.12.2006.
[4] Подробнее см.: Понкин И.В. Заключение от 10.01.2007 по содержанию и выводам справки председателя Экспертного совета ВАК по философии, социологии и культурологии В.В. Миронова по вопросу о возможности введения специальности «Теология» в номенклатуру научных специальностей ВАК // Перспективы развития теологического образования в России: Сборник материалов. – М., 2007. – С. 77–87.
[5] Кузнецов М.Н., Мальцев Г.В. Заключение от 11 января 2005 г. о правовой обоснованности … внесения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников и создания в установленном законом порядке диссертационных советов по специальности «теология» // Правовые основания некоторых направлений совершенствования образовательной деятельности религиозных организаций: Сборник документов и материалов. – М., 2005. – С. 58–89.
[6] http://www.c-society.ru/wind.php?ID=428859.
[7] http://www.rsuh.ru/article.html?id=2357.
[8] Подробнее см.: Этноконфессиональное, секулярное и светское – взаимоизоляция или «интерференция»? Или несколько слов о ксенофобах, ксеноморфах и ксенофилах // Перспективы развития теологического образования в России. – С. 88–98.
[9] Психология и психиатрия в США: Перевод с английского / Наэм Д., Пер.: Войскунская Н.И., Дубровина Л.В., предисл.: Шингаров Г.Х. (Общ. ред.). – М.: Прогресс, 1984.
[10] Шингаров Г.Х. Теория отражения и условный рефлекс. – М.: Наука, 1974; Шингаров Г.Х. Условный рефлекс: теоретико-познавательный анализ феномена (к 100-летию открытия И. П. Павловым условных рефлексов) // Вестник Российской Академии медицинских наук (ежемесячный научно-теоретический журнал). – 2004. – № 6. – С. 40–44.
[11] Шингаров Г.Х. Эмоции и чувства как формы отражения действительности / Ин-т философии АН СССР. – М.: Наука, 1971. – 223 с.
[12] Шингаров Г.Х. Саморегуляция функций как проблема физиологии, кибернетики и диалектической логики // Методологические проблемы физиологии высшей нервной деятельности. – М.: Наука, 1982.
[13] Данилин П. Порнографы озверели // Независимая газета – Exlibris (http://exlibris.ng.ru/non-fiction/2008-03-20/6_estetika.html). – 20.03.2008.